Взлеты и падения главного мирового киносмотра

киносмотра

Британский кинофильм очень ожидаемого создателя крутого Осло, 30 один августа (2011) живущего в Норвегии датчанина Иоахима Триера (по слухам чуть не далекого родственника величавого Ларса) с международными звездами в главных ролях. Гэбриел Бирн супруг, Изабель Юппер погибшая жена-фотограф, Джесси Айзенберг один из отпрыской (к ним присовокуплен неведомый Девин Друид) разыгрывают психо-мелодраму о погибели известной фоторепортерши, замешанной в адюльтере.

Может быть, самое впечатляющее (по хронометражу так совсем правильно) произведение в каннской программке этого года разбитый на три части шестичасовой эпос Мигеля Гомеша. Наименование не достаточно хитрит у классики арабской литературы португалец заимствует только структуру, и вприбавок условную рассказчицу-Шахерезаду (о которой здесь же закадровым голосом информирует: У нее шикарный бюст и красивая ухмылка и не лжёт).

А вот сами истории, которые эта Шахерезада гласит, а Гомеш указывает к Ближнему Востоку дела не имеют они все разворачиваются в современной Португалии; более того основаны на не измышленных, почерпнутых из газетных новостей инцидентах и происшествиях. Все сюжеты так либо по другому связаны с агрессивно ударившим по обычным португальцам и стране денежным кризисом.
В Кэрол поведано о любви с первого взгляда меж бисексуалкой из высшего общества и юной продавщицей с неведомой (до того времени пока) ориентацией.

Так как дело происходит посреди прошедшего века, чувства героинь проходят двойное опробование: им необходимо не только лишь шепетильно скрывать сообщение от окружающих, но поначалу и друг от друга. Более опытная Кэрол, воодушевленная случайной встречей под Рождество в магазине игрушек, совершает авто путешествие в компании новейшей обычной.

Но ревнивый супруг устанавливает слежку за бегущими от общественных условностей дамами, вымогая богатенькую супругу судебным иском об неспециализированном ребенке и добивается цели. В следствии различные перипетий, влюбленные подруги катастрофически расстаются, но история на этом не завершается.

В этом кинофильме принципно принципиально не что, а как. Как это блюдо сервировано и подано. Я бы именовал эту картину "Адель" для взрослых.

Здесь нет секса, бурных страстей, трагизма и кликов, но находятся полутона, недоговоренность, акварельная прозрачность, сдобренная очень ясной игрой обеих героинь. И в случае если к обласканной вниманием Бланшетт мы уже привыкли (не глядя на то, что необходимо заявить, что в роли Кэрол она реабилитировалась после ужасного переигрывания в вудиалленовском Жасмин), то 30-летняя Руни Мара, периодически напоминающая молоденькую Одри Хэпберн (а мы запомнили Руни в совершенно непохожей Девице с татуировкой дракона), стает в ипостаси восхитительной драматической актрисы, профессиональной передавать эмоции вне диалога, одними очами. Вправду, Бланшетт приковывает внимание еще посильнее. В случае если любая из героинь возьмёт каннский приз за наилучшую женскую роль я не удивлюсь.

Эми (Amy), Азиф КападияВнеконкурсная программка
Кадр из кинофильма Тыща и одна ночь

Кадр из кинофильма Иррациональный человек
Звучит довольно невесело, неправда ли?

Но другое дело, какие потому истории из фактов и новостных курьёзов складывает Гомеш и как он переплетает вымысел с документальными элементами. В первую часть вошли три эпизода и челюсть отвисает на первом же. В нем новость о внедрении в Португалии политики твёрдой экономии со всеми сопутствующими в виде понижения соц массовых увольнений и выплат оборачивается забавным рассказом о полной импотенции правительства предержащих.

Импотенции в прямом смысле слова собравшихся подписать закон о недочете бюджета министров встречает темнокожий волшебник, справедливо винит в мужской беспомощности и спрыскивает аэрозолем, дарящим госслужащим постоянную эрекцию. Те от эйфории решают пересмотреть реформы но счастье нескончаемого стояка не будет длительным.

Кадр из кинофильма Эми
В конкурсе Кинофестиваля в Каннах показали уже более половины программки, и самым огромным разочарованием стал провал победителя главной гонки, нового кинофильма Гаса Ван Сента Море деревьев с Мэтью МакКонахи в главный роли. Невообразимый для аналогичного уровня рейтинг большая часть критиков поставило ленте оценку очень не отлично показатель принципиального упущения каннских отборщиков.

Но, в программке самого респектабельного киносмотра в мире осталось довольно кинофильмов, вызывающих энтузиазм у зрителей и журналистов. О аутсайдерах и победителях 68-го Кинофестиваля в Каннах в следующем материале корреспондентов Ленты.ру с места событий.

3-ий акт известен более-менее каждому: измученная Уайнхаус стремительно потухнет из-за наркотиков, булимии и алкоголя, но сначала, естественно, из-за недопонимания окружающих. Кападия избегает попсового пафоса наподобие упоминания Клуба 27 и дешевых комплиментов, предоставляя слово сначала близким и родным Эми: папе, супругу (конкретно он познакомил ни в коем случае не брезговавшую пилюлями и травкой певицу с крэком и героином), не смогшим вовремя вмешаться товарищам. Они все обязательно вздыхают: Как так оказалось?, но для режиссера этот вопрос так не следует. Вы и уничтожили.

Далее не ужаснее. Вот в депрессивном городке Ресенде через чур рано кукарекающий петушок оказывается более весомым предпосылкой на выборах главы горадминистрации. А вот разочарованный в жизни представитель профсоюза кардиологов средством юной панкушки пробует организовать заплыв красивых протест против классовой несправедливости и безработицы с помощью окунания толпы свежеуволенных в зимнем океане.

Не обходится без взрывающегося кита. Все это складывается в эстетскую смехопанораму, от которой вместе с этим охото совсем не смеяться, но рыдать. Гомеш вчеркивает в абсурдистские сюжеты живую, реальных людей и болезненную правду, которые то и дело входят в кадр, чтоб рассказать, как по ним стукнули глобальная рецессия, глобализация и не учитывающая потребностей легкого рабочего класса политика Евро союза. На данный момент не терпится увидеть два последующих тома и вприбавок (мечты, мечты!) схожий кинофильм о жертвах спада в Экономике современной Рф.

Для этого, но, будет нужно, чтоб здесь показался свой Гомеш, другими словами режиссер более смышленый, чем умный, и более гуманный, чем превосходный.
Кэрол (Carol), Тодд ХейнсКонкурсная программка
Кинофильм самого известного свободного режиссера США привёл к свисту в зале и клики Бу-у! По рейтингу, обычно печатающемуся в Screen, у него невообразимый показатель 0.6 (при средней 2-2,5).

И, скажем прямо, заслуженно. Нет, к игре Мэтью МакКонахи, Наоми Уоттс и Кена Ватанабе ничего. Остается только вопрос: зачем узнаваемый создатель Слона, Умницы Уилла Хантинга, Моего личного штата Айдахо и т.п. забрал за базу настолько занудную и прогнозируемую историю? Ничего, не считая каких-либо личных, никому малоизвестных мотивов в голову не приходит.

Но о зрителях Угасал Ван Сент разумеется не позаботился.
Море деревьев (The Sea Of Trees), Угасал Ван СентКонкурсная программка

Тыща и одна ночь. Часть 1 (Arabian Nights), Мигель ГомешПрограммка Двухнедельник режиссеров
Кадр из кинофильма Море деревьев

У МакКонахи погибает жена, с которой перед тем приметно портятся дела. Но так как у Уоттс выявляют опухоль мозга, домашние дела налаживаются фактически перед самой операцией. Риск смертельного конца приводит пару, повсевременно выяснявшую дела в стиле Ах, ты меня больше не обожаешь!, к некоей гармонии. Но не тут-то было, жена все равно погибает, хоть и от 2-ой неудачи случаем.

В общем, расстроенный совсем МакКонахи находит гуглом наидобрейшее место для погибели и едет к подножию японской горы Фудзи, чтоб конкретно там наглотаться таблеток. Но в неоглядном лесу, где раз в год, по данным статистики, сводят счеты с судьбой в среднем полторы много человек, ему видится заблудившийся Кен Ватанабе.

Стараясь оказать помощь внезапному знакомцу, МакКонахи должен отрешиться от суицида. Оба странника переживают массу заморочек, силясь найти выход из моря деревьев.



В конце янки выживет (это светло поначалу), а что в том месте с японцем Всевышний известие. Ответ найдется позже, но он за пределами реальности.

В следствии красивого спасения хотимый катарсис наступает у храбреца, в отличие от зрителя. Все так тоскливо и прогнозируемо, что только диву даешься. Масса тривиальных реминисценций из прошедшего (храбрец всегда вспоминает ссоры с супругой) мозолят глаза, кинофильм буксует, больше напоминая ученическую зарисовку студента киношколы, чем работу создателя такового уровня. Крайностью смотрится копотливая съемка природы в духе программ National Geographic, фиксация на тех деревьях, которых взаправду море, пещерах, цветочках и других японских красотах.

И еще эта назойливая музыка, провождающая хоть какой шаг персонажей как из первобытной эпохи кино. Режиссер гласит, что вдохновился самурайскими историями о суицидах, но чтоб это понять, приходится побороть двухчасовой сон и привыкнуть к выражению мучения на лице основной современной звезды Америки, никак не вяжущимся с его обычным образом крутого чувака. В общем, самое огромное разочарование фестивальной программки detected.

Кадр из кинофильма Громче, чем бомбы
А вот над чем же не императивно ни время, ни люди, ни вещества, так это над Вуди Алленом. Иррациональный человек, в сути, вариация нескончаемого алленовского сюжета о несуразных метаниях интеллектуала (Хоакин Феникс) и дамах (Эмма Паркер и Стоун Поузи), от широты эмоций разрешающих для себя втянуться в его пробы перевоплотить такую невеселую судьбу в хоть какое количество-то занятный, бодренький сценарий. Но в случае если во времена Манхэттена и Энни Холл такая история была для Аллена предлогом для насмешливой, но полной жалости к для себя комедии, то на данный момент это уже настоящий и бессердечный фарс.

С возникновением в сюжете цианистого калия и интонацией веселого человеконенавистничества, бескомпромиссно медленным ритмом и тяжеленной актерской артиллерией сначала завидным брюшком Хоакина Феникса. Аллен уже фактически не пробует никому приглянуться Иррациональный человек по всему, и в главном по манере повествования, выделено несовременен и заместо катарсиса, исправления и развития дает своим зрителям и несуразным героям только полное разоблачение.

Предлагает, грубо говоря, убиться об стене и будь это кто-то, не считая Вуди, может быть было бы отмахнуться. Но это он, а означает, заслужили.

Кинофильм до боли припоминает гас-ван-сентовский провал, но все таки не такой невеселый, с каким-то определенным, правда вялотекущим, настроением. Фабула строится по принципу Расемона хоть какой храбрец вспоминает свою историю, связанную со гибелью мамы: и героини супруги. Основной акцент изготовлен на переживаниях младшего сына-ребёнка, разрываемого горем от утраты мамы и сразу ужасным пубертатным влечением к задасто-грудастой однокласснице.

Кино довольно неинтересное, но с мастерски и отлично выстроенным театральным настроением. Артисты (и режиссер) стараются, образы выпуклые, временами видятся внезапные шуточки, наподобие совета не браниться матом при только-только рожденном малыше. Захватывающего сюжета, в общем, не наблюдается, все полтора часа на дисплее какие-то выяснения отношений во полностью удачной на вид семье на фоне или случайной, или нет погибели героини. Зачем Иоахим Триер это снял не очень ясно, как ну и то, по какой причине данное кино отобрано в конкурсную программку.

Я подозреваю, из почтения к скандинавской манере делать из сценарного дерьма конфету. Музыка хорошая, съемка временами прямо-таки душит экспериментальностью и внезапными операторскими изысками. О чем кинофильм, как шутили некогда в программке Веселые мужчины, сказать нереально, он разумеется ни о чем: глянули и запамятовали. Думаю, это кино навряд ли возьмёт призы, что жаль.

От перспективного создателя все таки ждали если не откровения, то хотя бы скандинавской смелости. В последовательности европейских неинтересных картин о домашних отношениях Громче, чем бомбы займет почтенное место участника кинофестиваля в Каннах, но менее того.

Иррациональный человек (Irrational Man), Вуди АлленВнеконкурсная программка

Громче, чем бомбы (Louder Than Bombs), Иоахим ТриерКонкурсная программка
Человечность то, о чем был на самом деле и документальный портрет покойной поп-дивы Эми Уайнхаус.

Погубленная тягой к саморазрушению, злосчастной дурной компанией и любовью певица в кинофильме британца Азифа Кападия (вы имели возможность созидать другую его документалку о мертвом кумире прекрасного Сенну) стает сначала смешливой, очаровательной иудейской девчонкой из Лондона, позже превосходной, искренней, смышленой артисткой, обладательницей редчайшего по мощи голоса, и также авторского. Как досадно бы это не звучало, далее демонстрировать этот глас она будет не столько через музыку, сколько через образ судьбы.
Один из победителей южноамериканского свободного кино Тодд Хейнс сейчас привез неторопливую и нежную историю любви с Кейт Бланшетт и Руни Марой в главных ролях. Хейнс известен как эксперт по воссозданию эпохи 50-х, фанатом которой он есть, и как глубочайший исследователь темы нестандартных отношений (он сам видный представитель гей-комьюнити, начинавший в 80-х фильмом о Рембо и Верлене).

Бланшетт возлюбленная актриса создателя, уже приобретавшая Золотого льва в Венеции с его фильмом Меня здесь нет (2007).

Блог Парамона